nantik7

Вот что ни говори: предубеждениями (перед убеждениями) или предрассудками  (до рассудка) кишмя кишит наше сознание, лелеем мы их или травим, всё равно. Я никогда не болею за сборную Германии, хоть умом (рассудком) понимаю, что скрытая в глубине черепной коробки неприязнь к великой европейской стране не делает мне чести. С глубоким сочувствием слежу я за игрой французской сборной, какой бы она ни была. Потому что Франция – это именины сердца, это Париж, это праздник, который, как любили говорить мои соотечественники, всегда с тобой.

Так вот и на этот раз, на крыльях (в прямом и переносном смыслах этого слова) летели мы в Париж и с некоторой опаской мыслили себе предстоящую через пять дней Германию. Женя, которая и не думала давить чудовищ в своём разуме, повторяла с кислой миной, что все немецкие города похожи друг на друга, что от стен домов пахнет шампунем, и на черта мы туда вообще едем. Это ничего, что Женя до нашей поездки успела побывать всего в двух немецких городах - Штутгарте и Нюрнберге, предубеждения (возможно, ещё и удвоенные национальной принадлежностью) портили наш вояж задолго до пересечения границы. Кстати, забегая вперед, могу сказать, что действительность вовсе не разметала в щепки наши предрассудки (как ожидают читатели), но внесла существенные коррективы.

Ч.1 Париж

И здравствуй, Париж! С горящими от нетерпения глазами моя шестнадцатилетняя дочь Тоня, попавшая в Париж в первый раз, тупится в карту города, соображая, как бы нам доехать из аэропорта до отеля без знания французского языка, с застарелым топографическим кретинизмом и без внятных указателей. Однако оказалось, что найти русского в Париже проще, чем китайца в одноименном ресторане. Отзывчивый дядька подробно растолковал нам маршрут от аэропорта Шарля де Голля до бульвара Рошешуар, где наш ждал скромнейший из двухзвездочных, милейший из монмартровских, этакий открыточный отельчик. Узенькая красная винтовая лестница на четвертый этаж, душ – и ура! – мы отправляемся в очередной раз выяснять, стоит ли Париж мессы.

Таки да! Бедняцкий и фешенебельный, чёрный и белый, мусульманский и христианский, он не вписывается ни в одну плоскость, не укладывается в догму, своей витальностью раздвигает любые формы и стандарты. Париж – это город для жизни и для любви. Это анти-Петербург, если хотите.Блошиные рынки – моя слабость.